1 января, 2005

Юбилей «Беркута»

Полвека назад была принята на вооружение уникальная зенитная ракетная система С-25

Общее руководство созданием "Беркута" было возложено на специально для этого образованное, подотчетное самому Лаврентию Берии Третье Главное управление при СМ СССР (ТГУ). Начальником ТГУ был назначен Василий Рябиков, до того замминистра вооружения. Научно-техническую часть ТГУ возглавил член-корреспондент АН СССР Александр Щукин, в военное время один из руководителей Совета по радиолокации при СМ СССР, а затем заместитель начальника 5-го (радиолокационного) Управления Минобороны.

Ни одна из существовавших тогда организаций не была способна стать головной по разработке и реализации задуманного гигантского проекта. Необходим был новый мощный разработчик. Им стало особо секретное Конструкторское бюро №1 (КБ-1, ныне НПО "Алмаз"). Начало его созданию положил приказ Минвооружения от 12 августа 1950 г.

Этим приказом (он был издан спустя всего три дня после выхода постановления правительства, задавшего разработку "Беркута") министр Дмитрий Устинов назначил начальником КБ-1 одного из своих заместителей Константина Герасимова. В апреле 1951 г. его сменил Амо Елян - легендарный директор Горьковского машиностроительного завода, одного из основных изготовителей артиллерии в Великую Отечественную войну. Тем же приказом министр утвердил главными конструкторами "Беркута" Павла Куксенко и только за три года до того окончившего Военную академию связи сына всемогущего Лаврентия Берии Серго и единственным заместителем главного конструктора "Беркута" Александра Расплетина, до того руководителя ведущей лаборатории по разработке радиолокационных систем в ЦНИИ радиолокации (ЦНИИ-108).

Выделение Расплетина изо всех остальных, кто привлекался к работе над "Беркутом", однозначно определяло - именно ему надлежало осуществлять непосредственное руководство разработкой московской системы ПВО в целом, особенно ее радиолокационного обеспечения. Так в жизни и было.

Решением ЦК КПСС в КБ-1 были направлены 30 специально отобранных специалистов из институтов и КБ Москвы и Ленинграда (так называемая "тридцатка"). В ее числе преподававшие С. Берии в Академии Григорий Кисунько, Андрей Колосов, Нахим Лившиц и Николай Семаков. Из ЦНИИ-108 Расплетин призвал Карла Альперовича, Бориса Бункина, Илью Бурштейна и Михаила Заксона. Основную же массу сотрудников КБ-1 составили целые выпуски гражданских и военных учебных заведений, инженеры и техники, направлявшиеся по разнарядкам с разных предприятий. В КБ-1 также работали вывезенные из Германии немецкие специалисты и несколько отбывавших заключение наших инженеров и ученых. Как в довоенной "шарашке", начальниками подразделений в КБ-1 были офицеры госбезопасности.

Разработать зенитную управляемую ракету (ЗУР) было поручено известному конструктору самолетов Семену Лавочкину, двигатель ракеты - Алексею Исаеву, задание на строительство и мощные передающие устройства для радиолокаторов - руководимой Александром Минцем радиотехнической лаборатории АН СССР, стартовое оборудование - КБ Владимира Бармина.

Коллектив КБ-1 (а в нем большинству, в том числе и тем, кто сыграл определяющую роль в создании "Беркута", редко было за тридцать) работал с огромным энтузиазмом. Основным результатом этого труда стали оригинально построенные зенитные ракетные комплексы (ЗРК). Они придали московской системе уникальные тактико-технические характеристики, не имеющие равных в мировой практике.

Непроницаемость ПВО Москвы должны были обеспечить два кольца ЗРК на расстояниях 50 и 90 км от столицы. Возможность реализации такой противовоздушной обороны определялась, прежде всего, тем, каким будет ее радиолокационное обеспечение. Построение ЗРК на основе узколучевых радиолокаторов, какие применялись в зенитной артиллерии (одного для слежения за целью и второго - для слежения за наводимой на цель ЗУР и передачи на нее управляющих команд) не годилось. Изготовить необходимое количество таких ЗРК (их потребовалось бы много сотен) укомплектовать их квалифицированным персоналом, наконец, обеспечить управление боевыми действиями такой громоздкой системы было практически неразрешимой задачей.

Расплетин предложил строить ЗРК "Беркута" принципиально по-новому - на основе специальных многофункциональных радиолокаторов. Названные центральными радиолокаторами наведения, (ЦРН) они должны были обозревать (линейно сканировать) 60-ти градусные сектора ответственности ЗРК двумя лопатообразными" лучами (одним - по "азимуту", другим - по "углу места") и обеспечивать в нем обнаружение целей, одновременное автосопровождение до 20 целей и до 20 наводимых на цели ракет и передачу на ракеты команд для их приведения в точки встречи с целями. Таких ЗРК потребовалось бы всего 50-60. Кольца ЦРН создавали два сплошных пояса радиолокационного наблюдения, через которые незамеченным и необстрелянным не мог проникнуть ни один самолет. С принятием предложения Расплетина, он стал фактическим главным конструктором "Беркута".

Многотомный технический проект "Беркута" был выпущен в феврале-марте 1951 г., через семь месяцев после задания разработки. КБ-1 проектировало ЦРН и для ракеты автопилот, приемоответчик и аппаратуру приема управляющих команд. Состав ЦРН определился таким: сканирующие пространство азимутальная и угломестная антенны, антенны передачи на ракеты управляющих команд; мощные передатчики; приемные устройства, разбитые на четыре группы по пять 20-стрельбовых каналов (в каждом - системы автоматического сопровождения цели и наводимой на нее ракеты, счетно-решающий прибор (СРП), формирующий команды управления ракетой, станция передачи команд на ракету); рабочие места операторов управления боевой работой групп стрельбовых каналов и командира ЗРК; устройства, синхронизирующие работу радиолокатора и др.

Всю аппаратуру ЦРН, кроме антенн визирования целей и ракет и антенн передачи управляющих команд на ракеты, разместили в полузаглубленном бетонированном бункере. Избранные для ЦРН 10-сантиметровый рабочий диапазон и приемлемые, с учетом стационарного исполнения ЦРН, 9-метровые габариты антенн позволили создать достаточно острые для точного определения направлений на цели и ракеты "лопаты" и необходимые для обеспечения требуемой дальности действия радиолокатора передающие устройства большой мощности.

Сканирование рабочего сектора с достаточной для управления наведением ракет частотой (5 раз в секунду) осуществлялось простейшим для того времени способом - равномерным непрерывным вращением антенных конструкций, составленных из шести сдвинутых относительно друг друга на 60 градусов формирователей "лопатообразных" лучей.

Направление на цель (ракету) определялось естественным для линейного сканирования способом - по "центру тяжести" принимаемых от них (цели или ракеты) пачек сигналов. Цели для их захвата выбирались операторами; захват же стартующих ракет производился, естественно, автоматически. В начале 1950-х гг., во время аналоговых решений и ламповой электроники, 20 стоек с аппаратурой автоматического сопровождения цели и ракеты и СРП, формирующим управляющие ракетой команды, занимали в огромном бункере самое большое помещение.

С рабочего места командира ЗРК включались ракеты на подготовку к пуску и контролировался процесс подготовки. Расположение рабочего места командира на возвышении в центре между рабочими местами операторов, управлявших группами стрельбовых каналов, позволяло наблюдать за работой самого ЦРН и ЗРК в целом и контролировать действия операторов.

Перед ЦРН на удалении от 1,2 до 4 км располагалось 60 стартовых столов (для трех ракет на каждый канал обстрела целей). Ракеты стартовали вертикально, склонялись от радиолокатора в сторону целей, автоматически захватывались им на сопровождение и далее управляющими командами со станций передачи команд наводились на цели.

Общий облик будущей системы ПВО Москвы был таким: радиолокаторы кругового обзора (в том числе выдвинутые на дальние рубежи) - для обнаружения подлетающих целей - и два кольца секторных многоканальных ЗРК (32 на внешнем кольце и 24 на внутреннем) - ЦРН с зенитными ракетами. Управление системой осуществлялось с центрального и четырех секторных командных пунктов. Специальные технические базы обеспечивали хранение ракет и подготовку их к боевому использованию.

Осенью-зимой 1951-1952 гг. под Москвой, в Жуковском, были проведены испытания экспериментального образца ЦРН. С 24 июня по 20 сентября 1952 г. также в Жуковском прошли испытания опытного образца. Руководил этими, а затем и стрельбовыми испытаниями на специально построенном в Капустином Яру полигоне (по соседству с полигоном испытаний баллистических ракет) заместитель начальника ТГУ Валерий Калмыков, техническое руководство осуществлял Расплетин.

Наземные испытания зенитной ракеты, включая огневые испытания ее двигателя, проводились под Москвой. Автономные стрельбовые испытания (осенью 1951 г. и весной 1952 г.) - в Капустином Яре. Всего было выполнено 60 пусков. Со стороны разработчиков стрельбами руководил заместитель начальника ТГУ Сергей Ветошкин, со стороны военных - сначала начальник полигона генерал Сергей Ниловский, а с весны 1952 г. - сменивший его генерал Павел Кулешов. Ниловский принял учебно-тренировочную часть УТЧ-2, готовившую военных для эксплуатации московской системы ПВО. При Кулешове прошли и все последующие испытания "Беркута". Параллельно с работами над радиолокатором и ракетой на моделирующем стенде в КБ-1 отрабатывался замкнутый контур управления наведением ракеты на цель.

Комплексные испытания системы начались в октябре 1952 г. Перед пусками, при нахождении ракеты на стартовом столе, проверили запрос ответчика и прием ЦРН сигналов от него, правильность отработки рулями ракеты передаваемых с ЦРН команд. Затем, в нескольких автономных пусках - захват и автоматическое сопровождение ракеты.

Руководство проведением пусков в целом осуществлял главный инженер полигона подполковник Яков Трегуб. В ЦРН от КБ-1 - Константин Капустян, от полигона - Алексей Куренсков.

Стреляли сначала по имитируемым целям, затем по сбрасываемым с самолетов на парашютах уголковым отражателям. Первые стрельбы по самолетам-мишеням проходили с 26 апреля по 18 мая 1953 г. Было сбито пять самолетов-мишеней Ту-4. Мишеней с автоматическим взлетом тогда еще не было, и когда Ту-4 ложился на боевой курс, выводившие его летчики покидали машину на парашютах. Всего на комплексных испытаниях - с октября 1952 по май 1953 гг. - был выполнен 81 пуск ракет.

От рождения идей, положенных в основу С-25, до проведения стрельб по самолетам-мишеням прошло меньше трех лет. Сейчас такое представить себе невозможно.

В конце июня 1953 г. последовал арест Лаврентия Берии, его сына в КБ-1 больше не видели. Под горячую руку уволили и Еляна, сделавшего очень много для развития предприятия. Начальником КБ-1 стал Владимир Чижов (до того директор одного из входивших в кооперацию "Беркут" заводов). Созвучное Берии название "Беркут" было изменено на "система С-25". Расплетин стал главным конструктором московской системы ПВО официально. Заместителями Расплетина, каждый по своему направлению, были назначены Карл Альперович, Владимир Марков и Анатолий Пивоваров. Был ликвидирован институт начальников подразделений - офицеров безопасности. Их место заняли специалисты. Ведущие ОКБ возглавили доктора наук Кисунько и Колосов.

Осенью 1953 г. и в октябре - декабре 1954 г. было проведено еще два цикла стрельбовых испытаний. Последние, названные Государственными, - на специально построенном на полигоне аналоге штатных подмосковных ЗРК. Стреляли по разным мишеням в разные точки зоны поражения и в разных условиях. Кульминацией Госиспытаний стала одновременная стрельба 20 ракетами по 20 целям (мишенная обстановка была создана сброшенными с самолетов на парашютах уголковыми отражателями). Всего в ходе Государственных испытаний было выполнено 65 пусков ракет.

Тем временем под Москвой на штатных объектах С-25 был выполнен огромный объем строительных и монтажных работ. Построены две кольцевые дороги (на 50-м и 90-м километровых рубежах), линии электропередачи, базы хранения и подготовки ракет к боевому использованию, командные пункты. На каждой из 56 позиций ЗРК - бетонированные помещения для аппаратуры ЦРН, стартовые позиции с сетью подъездных дорог (центральная дорога, охватывающие стартовую позицию обводные дороги и между ними по 10 отходящих в стороны от центральной усов с тремя стартовыми столами на каждом), а также жилые городки для офицерского состава и казармы для солдат.

Ввод в строй всех ЗРК был завершен в начале 1955 г. На завершающем этапе испытаний ЗРК каждый ЦРН проверялся по самолетам, оборудованным ответчиками, на дальность действия и точность. Проверялась и безотказность работы аппаратуры в течение непрерывного 24-часового прогона.

В первую субботу мая 1955 года состоялось заседание Совета обороны, на котором система С-25 была принята на вооружение Советской Армии.

Создание зенитной ракетной системы ПВО Москвы было отмечено высокими государственными наградами. КБ-1 было награждено орденом Ленина, КБ Лавочкина - орденом Трудового Красного Знамени.

Сергей Ветошкин, Алексей Исаев, Григорий Кисунько, Александр Минц, Александр Расплетин и Александр Щукин были удостоены звания Герой Социалистического Труда. Семен Лавочкин, получивший это звание еще во время Великой Отечественной войны, был награжден второй золотой медалью "Серп и Молот". Подарив Расплетину одновременно с присвоением звания Героя Социалистического Труда автомашину ЗИМ, правительство подчеркнуло его особую роль в создании московской системы ПВО. Расплетин стал доктором технических наук. В 1958 г. его избрали членом-корреспондентом, в 1964 - действительным членом АН СССР, с 1962 года он генеральный конструктор.

Высокими государственными наградами был отмечен труд многих разработчиков системы, работников промышленности, военных. Большая группа сотрудников была удостоена ордена Ленина. В КБ-1 - упоминавшиеся по ходу настоящего рассказа Альперович, Капустян, Марков, Пивоваров, Чижов, а также главный инженер предприятия Федор Лукин, начальник ОКБ Андрей Колосов, разработчики отдельных систем и устройств ЦРН и ЗУР Анатолий Исаев, Петр Кириллов, Михаил Шафеев, Валентин Шишов, руководитель конструкторов Сергей Заворотищев, ведущий конструктор Владимир Магдесиев.

Создание за 4,5 года такой системы, какой явилась московская зенитная ракетная система ПВО, - задача фантастическая для любого государства. Она не была бы выполнена, если бы в годы разгоревшейся холодной войны государство на предоставило для ее решения (как и для решения других важнейших оборонных задач) неограниченные возможности. Руководство работами над системой было возложено на выдающихся ученых, конструкторов, организаторов производства. Опора делалась на талантливую, образованную молодежь. Были созданы специальные учреждения-разработчики и самые разнообразные производства, испытательный полигон, необходимые военные организации.

Самоотверженно трудились все участвовавшие в создании системы коллективы.

Большие потенциальные возможности по совершенствованию С-25 позволили провести ряд модернизаций ЦРН и ввести в состав системы новые модификации ЗУР. Модернизации существенно расширяли характеристики С-25, поддерживали их на уровне, достаточном для поражения непрерывно совершенствовавшихся средств воздушного нападения. Прослужила С-25 три десятилетия.

Прорыв, совершенный в ходе работ над С-25 в науке, технике и технологи, созданные квалифицированные коллективы разработчиков, эффективная промышленность, прекрасно оснащенный полигон, специальные зенитные ракетные войска стали фундаментом дальнейшего развития зенитного ракетного оружия.